Форум » АКТУАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА - URGENT POLITICAL ISSUES » ИНОСМИ//Россия покидает орбиту Запада ("Foreign Affairs", США) » Ответить
ИНОСМИ//Россия покидает орбиту Запада ("Foreign Affairs", США)
pe: Россия покидает орбиту Запада ("Foreign Affairs", США) Дмитрий Тренин, 23 июня 2006 Конец 'медового месяца' Сейчас, когда президент Владимир Путин готовится выступить в роли хозяина на июльском саммите 'большой восьмерки' (группы восьми промышленно развитых государств), ни для кого не секрет, что отношения между Россией и Западом начали ухудшаться. После десяти с лишним лет разговоров об 'интеграции' России с Западом и 'стратегическом партнерстве' Москвы и Вашингтона, сегодня официальные представители США и Европы публично выражают озабоченность относительно внутриполитической ситуации в России и ее отношений с республиками бывшего СССР. Так, в своем выступлении в Вильнюсе 4 мая вице-президент США Дик Чейни (Dick Cheney) обвинил Кремль в 'несправедливом ограничении прав граждан' и использовании энергетических ресурсов страны в качестве 'орудий запугивания и шантажа'. Впрочем, говоря о своей тревоге, эти критики одновременно полагают: если они будут высказываться громко и настойчиво, Россия прислушается к их словам, и изменит свое поведение. Однако в поисках перемен они смотрят не в том направлении. Да, они справедливо отмечают, что Путин в последнее время подавляет инакомыслие в стране и жестко расправляется с сепаратистами в Чечне, но более важные изменения происходят в российской внешней политике. До недавних пор Россия считала, что в западной 'солнечной системе' она играет роль Плутона - то есть находится весьма далеко от центра, но является неотъемлемой частью всей 'конструкции'. Теперь она вообще перешла на другую орбиту: российские лидеры оставили надежду на то, что страна может стать частью Запада и приступили к созданию собственной системы, вращающейся вокруг Москвы. НОВОСТИ Эксперты изучают пленку с записью казни россиян в Ираке Arcelor предпочел Mittal Steel: Северсталь продолжает борьбу Захват российских дипломатов в Ираке. Хроника событий Жириновский нашел брата и могилу отца в Тель-Авиве В Москве объявлено грозовое предупреждение до 29 июня Новая внешнеполитическая линия Кремля основывается на тезисе о том, что, будучи большой страной, Россия по сути не имеет друзей; ни одной из великих держав не нужна сильная Россия, которая в этом случае станет их мощным конкурентом, и многие желали бы видеть ее слабым государством, чтобы ей можно было помыкать и манипулировать. Таким образом, перед Россией стоит выбор: либо смириться с положением 'подчиненного', либо вернуть себе статус великой державы, заняв тем самым принадлежащее ей по праву место в мире - в одном ряду с США и Китаем, а не с Бразилией и Индией. США и Европа могут сколько угодно выражать протест по поводу подобных перемен в российской внешней политике; от этого ничего не изменится. Они должны признать, что условия взаимодействия России с Западом, выработанные 15 лет назад, в период распада СССР, и не претерпевшие особых изменений до сегодняшнего дня, не соответствуют радикально изменившейся реальности. Прежняя парадигма безвозвратно ушла в прошлое, и пора приступать к выработке новой. Полуоткрытая дверь Часть ответственности за эти сдвиги в российской внешнеполитической концепции несет сам Запад. Внезапное крушение советской власти и ускоренное воссоединение Германии застали Соединенные Штаты и Европу врасплох. Европейские государства, возглавляемые Францией, отреагировали на новую ситуацию преобразованием Европейского Сообщества в более 'прочный' Европейский Союз (ЕС), но при этом отложили на потом ответ на вопрос, что делать с Восточной Европой и Россией. В свою очередь, Вашингтон, поглощенный проблемами слабеющего не по дням а по часам СССР и упоением от собственной победы в 'холодной войне' также не озаботился разработкой новой стратегии в отношении постсоветской России. В рамках концепции 'нового мирового порядка', сформулированной президентом Джорджем Бушем-старшим, когда СССР еще существовал, от Советов требовалось одно - прекратить вмешиваться в дела других стран. Лишь позднее политическое руководство США задумалось о том, каким должно быть реальное мироустройство после окончания 'холодной войны', но и после этого его линия по отношению к постсоветской России была, по сути, изначально обречена на провал. После падения Берлинской стены в 1989 г. правительства западных стран разработали разветвленную систему 'партнерств' с бывшими противниками из коммунистического лагеря, стремясь распространить свои ценности на территорию, лежащую за ее руинами. Они надеялись, что некоторые посткоммунистические страны смогут быстро 'влиться' в Европу - ныне 'единую и свободную', другие же, пусть медленнее, также будут продвигаться в том же направлении. Конфликт на Балканах несколько поумерил этот первоначальный энтузиазм; он также продемонстрировал равнодушие США и слабость Европы перед лицом сил, вырвавшихся на свободу после окончания конфронтации между сверхдержавами. С самого начала эпохи, последовавшей за завершением 'холодной войны', Запад рассматривал Россию как 'особый случай'. Эта страна, чей великодержавный менталитет был поколеблен, но не сломлен, обладала ядерным оружием, да и попросту была слишком велика - поэтому она заслуживала кое-каких привилегий, но реальной перспективы вступления в НАТО и ЕС среди них не значилось. Формально двери Запада были для нее открыты, но идея о том, что Россия может реально 'войти внутрь', по-прежнему представлялась немыслимой. Надежды возлагались на то, что она, с западной помощью, постепенно превратится в демократическое государство с рыночной экономикой. Пока же требовалось, чтобы Россия проводила в целом прозападную внешнюю политику. Москва такое предложение сочла неприемлемым. Она готова была подумать о присоединении к Западу только в том случае, если бы ей предоставили нечто вроде должности сопредседателя в западном 'клубе' - или по крайней мере 'членство в Политбюро'. Российские лидеры не желали следовать указаниям из Вашингтона и Брюсселя или подчиняться правилам, установленным для бывших советских сателлитов. Таким образом, несмотря на все разговоры об интеграции России в состав западных институтов, весь этот проект с самого начала был мертворожденной затеей. Рано или поздно обе стороны должны были осознать этот факт. По мере того, как другие бывшие страны Варшавского пакта присоединялись к расширяющемуся Западу, России, которая представлялась слишком важной державой, чтобы ее игнорировать, предлагались новые формы сотрудничества - но при этом Москву продолжали держать на расстоянии. Присоединение России к 'большой семерке', в результате которого эта группа превратилась в 'восьмерку' должно было привязать Россию к Западу и подготовить ее лидеров к жизни в новом 'коллективе'. Совет 'Россия-НАТО' мыслился как инструмент координации политики в области безопасности и поощрения военной реформы в России. Членство в Совете Европы, куда Россия вступила еще до окончания первой чеченской войны, должно было способствовать распространению в стране западных норм и ценностей. Все эти начинания, может быть, и не закончились полным провалом, но явно не оправдали надежд. 'Восьмерка' сегодня - все та же прежняя 'семерка' плюс Россия, хотя официально она обладает тем же статусом, что и другие члены группы (за исключением участия во встречах министров финансов). Совет 'Россия-НАТО' остается ничем не примечательной рабочей группой по техническому сотрудничеству, действующей на периферии основных функций альянса. 'Дорожные карты' России и ЕС по созданию 'общих пространств', призванных укрепить сотрудничество за счет большей 'совместимости систем', представляют собой лишь набор целей чрезвычайно общего характера, не сопровождающихся жесткими обязательствами - через разделяющую стороны брешь переброшен 'бумажный мост'. Совет Европы, в особенности его парламентская Ассамблея, превратился в арену для словесных баталий между российскими законодателями и их европейскими коллегами по Чечне и другим вопросам, связанным с правами человека (Москва даже пригрозила вдвое урезать свой взнос в бюджет Совета, если постоянная критика в ее адрес не прекратится). Даже с Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе и Договором по обычным вооруженным силам в Европе, действующим еще со времен 'холодной войны', ситуация сегодня выглядит не лучшим образом. ОБСЕ Россия просто игнорирует, обвиняя его во вмешательстве во внутреннюю политику постсоветских государств. Что же касается Договора, то Москва дает понять, что может денонсировать его основные положения, которые, как она считает, связывают российские вооруженные силы несправедливыми ограничениями. Такая вот интеграция с Западом. После событий 11 сентября Путин, воспользовавшись представившейся возможностью, предложил Белому дому сделку. Россия была готова согласиться с мировым лидерством США в обмен на статус одного из главных союзников Вашингтона, наделенного особой ответственностью (читай, гегемонией) на постсоветском пространстве. Это предложение, продиктованное слабостью России, было отвергнуто Вашингтоном: он был готов обсуждать с Москвой лишь 'правила дорожного движения' в постсоветском Содружестве независимых государств (СНГ). Позднее Кремль сделал еще один шаг в русле 'западнической' политики, присоединившись к 'коалиции несогласных' в ходе иракской войны. Объединившись с крупнейшими европейскими державами, выступившими против американского вторжения, Москва надеялась проникнуть в западную систему через 'европейский вход' и создать ось Россия-Франция-Германия в качестве противовеса Вашингтону и Лондону. Однако и эта попытка провалилась. Новая антиамериканская Антанта так и не возникла: обусловленное конкретной ситуацией сближение с Москвой (и расхождение с Вашингтоном) оказалось недостаточно весомым фактором по сравнению с фундаментальными основами межатлантических отношений. Межатлантические и европейские структуры продолжали расширяться на восток, приняв в свой состав оставшиеся страны бывшего Варшавского договора и СЭВ, а также прибалтийские государства. После вступления в ЕС Польши и прибалтийских республик общая линия союза стала вызывать в Москве еще больше тревоги. Одновременно США и Европа начали оказывать поддержку смене режимов 'изнутри' и геополитической переориентации в странах, граничащих с Россией, в частности на Украине и в Грузии, распространяя тем самым свою 'силу притяжения' за бывшую границу СССР - на пространство СНГ. Концепция 'ближнего зарубежья', которую в 1990-х Москва использовала для оправдания своей гегемонии над новыми государствами вдоль российских границ, внезапно обрела новую жизнь, но уже в двух вариантах - московском и брюссельском, причем обе стороны претендовали на одну и ту же территорию. В 2003-2005 г. - впервые со времен распада СССР - происходило одновременное ухудшение отношений Москвы с обоими главными элементами Запада: Соединенными Штатами и Европой. Утраченная парадигма В 2004 г., под конец первого президентского срока Путина, правительства западных стран наконец пришли к выводу, что в обозримом будущем превращения России в демократическое государство ожидать не приходится. По их мнению, Россию уже нельзя было относить к одной категории не только с Польшей, но даже с Украиной. Скрепя сердце они занесли Россию в один разряд с Китаем, продолжая при этом надеяться, - пожалуй, безосновательно - что им и дальше удастся извлекать максимальную выгоду из партнерства, созданного в более благополучные времена. Однако в России изменения коснулись не только внутренней политики, и их последствия были весьма серьезны. До 2005 г. в сфере международной политики страна в течение 20 лет постоянно отступала. 'Цветные революции' на Украине, в Грузии и Кыргызстане наглядно продемонстрировали, что даже постсоветское пространство - зона, где Москва сохраняла господствующие позиции и чувствовала себя относительно спокойно - начинает трещать по швам. В конце 2004 - начале 2005 г., после захвата заложников в бесланской школе и фиаско на украинских выборах, путинская администрация сильнее, чем когда либо раньше, ощущала неуверенность в своих силах. Однако Кремль на удивление быстро оправился от потрясения. Он извлек из недавних событий уроки, задействовал новые ресурсы, восстановил 'боевой дух' - всему этому весьма способствовал рост цен на нефть и газ. На первом этапе Москва действовала осторожно, все еще испытывая некоторую неуверенность. Вначале она совместно с Пекином призвала к выводу американских войск из Центральной Азии, а затем, в конце 2005 г. смело заключила официальный союз с Узбекистаном. Закончился же год спором с Украиной из-за поставок газа: Россия без колебаний 'пошла в наступление' на страну, считавшуюся 'маяком демократии' для постсоветских республик. В прошедшем году Россия начала действовать методами великой державы - каковой она являлась в царские времена. Она провела первые в истории совместные учения с Китаем, а затем еще одни - несколько меньшего масштаба - вместе с Индией. Она покончила с льготными ценами на газ для постсоветских республик и прекратила поставки на Украину, когда Киев не согласился с предлагаемым повышением расценок на 400%. Российские власти пригласили лидеров ХАМАС в Москву, хотя США и ЕС заявили об отказе от любых контактов с этой организацией, и предложили палестинцам финансовую помощь, в то время как американцы и европейцы урезали или приостановили собственные программы в этой области. Россия наотрез отказалась подвергать Иран санкциям за его работы по обогащению урана, и заявила, что ее сотрудничество с Тегераном в области ядерной энергетики и поставки ему вооружений будут продолжены, а в случае нападения США на Иран российские вооруженные силы сохранят нейтралитет. Кроме того, покинув орбиту Запада, Россия приступила к созданию собственной 'солнечной системы'. Впервые со времен распада СССР Москва рассматривает отношения с бывшими советскими республиками как одно из приоритетных направлений. Она начала оказывать поддержку экономической экспансии России в странах СНГ, что позволяет одновременно приобретать выгодные активы и усиливать политическое влияние. В условиях формирующейся, по его мнению, новой обстановки в мире - где одной из черт становится новый вариант великодержавного национализма - российское руководство буквально излучает уверенность. Если обратиться к ситуации за пределами постсоветского пространства, то Россия видит, что влияние США в мире постепенно идет на спад, а ЕС она рассматривает как экономическую, а не военно-политическую структуру, и считает, что объединенная Европа еще какое-то время будет поглощена собственными внутренними проблемами. Москву восхищает прогресс, которого добился Китай, и, относясь к своему гигантскому соседу с осмотрительностью, но без страха, она все теснее сотрудничает с Пекином; с Индией у России не столь близкие отношения, однако каких-либо проблем от нее она не ожидает. Отчасти нынешняя уверенность Москвы обусловлена значительным улучшением финансового положения России и сосредоточением власти в руках правящей элиты. Благодаря высоким ценам на энергоносители в государственной казне образовался избыток средств, что позволяет Кремлю создать третьи по величине в мире золотовалютные резервы, выделить более 50 миллиардов долларов в особый 'стабилизационный фонд', и раньше срока выплачивать внешние долги. Уровень жизни в России растет, политическая оппозиция отодвинута на обочину политического процесса, рецентрализация государственной власти прошла успешно: все это придает Кремлю решимость, зачастую граничащую с высокомерием. Смирение первых постсоветских лет осталось позади: россияне недвусмысленно дают понять, что внутренняя политика страны никого из посторонних не касается (Владислав Сурков, главный путинский помощник по политическим и идеологическим вопросам, часто подчеркивает, что Россия - 'суверенное демократическое государство'), а на международной арене российские лидеры действуют все жестче. От броненосцев к буровым вышкам В конце XIX века говорили, что Россия обязана своими успехами армии и флоту - сегодня на их место встали нефть и газ. Энергоносители - важнейший ресурс, которым необходимо пользоваться, пока цены высоки, но также это эффективное политическое оружие, которое, впрочем, нужно использовать с осторожностью. На сегодняшний день Москва сделала одну правильную вещь - отменила субсидии на энергоносители для бывших советских республик - но неправильными средствами. В частности, вместо поступательного и открытого реформирования энергетических отношений с Украиной, российский государственный энергетический концерн 'Газпром' прибег в последний момент к тактике давления, что выглядело как шантаж и выставило Россию в невыгодном свете - в качестве угрозы глобальной энергетической безопасности. Запад для российской правящей элиты важен в экономическом плане, особенно, что касается рынков сбыта нефти и газа. Праздником для элиты стал резкий рост капитализации 'Газпрома' в начале января 2006 г., который она восприняла как подтверждение правоты его жесткой позиции в отношении Украины. Она хочет, чтобы российские корпорации-гиганты стали транснациональными, а 'Газпром' - одна из крупнейших корпораций. В ряде областей, в том числе, энергетической, металлургической и химической, лидеры российского рынка стремятся войти в мировую десятку. Однако, в общем и целом, российских лидеров не волнует мнение Запада; даже Советский Союз больше беспокоился о своем имидже. Чиновники в Москве тихо наслаждаются грозными заявлениями сенатора Джона Маккейна о необходимости изгнать Россию из 'большой восьмерки', зная, что ничего такого не будет, и получают удовольствие, видя подтверждение, как они считают, бессилию серьезных противников. Кремлю нет особого дела до пиара и лоббирования. Правительственные связи считаются более важными, чем общественные. Двумя поразительными примерами такого подхода являются привлечение бывшего канцлера Германии Герхарда Шредера к проекту газопровода и предложения о работе в нефтяной компании, сделанные бывшему министру торговли США Доналду Эвансу. О России на Западе все равно напишут плохо, считает Кремль, так зачем же обременять себя ненужными заботами? Все это сулит серьезную напряженность и даже конфликт между Россией и Западом, хотя ничего подобного возврату к 'холодной войне' не будет. Идеологического антагонизма не существует, поскольку у сегодняшней России нет государственной идеологии. А по ряду серьезных вопросов - в том числе, борьбы с исламскими радикалами - будет сотрудничество. По другим вопросам, таким, как возвышение Китая и энергетическая безопасность, будет некоторое сотрудничество, но Россия вряд ли будет автоматически становиться на сторону Запада. Если взять ситуацию вокруг Ирана, то в критический момент Россия предпочтет, чтобы Тегеран продолжил свою ядерную программу, невзирая на опасности, с которыми это может быть связано, а затем США применили силу, чтобы ее остановить. Если война в Ираке толкнула Кремль прочь от Белого дома к Елисейским полям, то война с Ираном может оттолкнуть Москву и от Вашингтона и от Брюсселя - в объятья Пекина. Ни с нами, ни против нас Запад должен переосмыслить принципы своего подхода к России. Внутренняя трансформация России не пойдет, скажем, по польскому сценарию: модернизация России посредством европейской интеграции - это не вариант. Не примет Россия и французский подход: порой диссидентствующая, но неизменно евроатлантическая внешняя и военная политика. Не стоит Западу рассчитывать и на исторический счастливый случай: появление из некой цветной революции демократического, прозападного царя, который отведет Россию в американо-европейский стан. С другой стороны, сегодняшняя Россия - это не второй Советский Союз, и вряд ли она им станет. Это не государство-реваншист и не империалистический агрессор, думающий только о том, как вновь завладеть бывшими провинциями. Это не государство-изгой и не естественный союзник государств, которые могут быть названы изгоями. Китайско-российский альянс против Соединенных Штатов может возникнуть только в результате исключительно недальновидной и неумной политики Вашингтона. Сегодняшняя Россия может не быть прозападной, но она и не антизападная. В свете новой внешней политики России Запад должен успокоиться и относиться к России как к тому, чем она является на самом деле: как к крупному внешнему игроку, не вечному врагу и не неизменному другу. Западные лидеры должны избавиться от представления, согласно которому проповедующий ценности, насаждает их. Россия продолжит меняться, но в своем ритме. Основными двигателями этих перемен должны стать развитие капитализма в стране и открытость внешнему миру. Имея дело с российскими властями, Запад должен стремиться к решению конкретных задач, не ожидая, что Москва признает его руководящую роль. 'Приобщать' Россию больше не нужно, а общаться с ней следует, исходя из соображений взаимной выгоды. Важнее всего для западных лидеров не принимать желаемое за действительное, поддерживая кремлевского правителя или какого-либо деятеля оппозиции. Если говорить о будущем, то в ближайшей и среднесрочной перспективе существующие проблемы, скорее всего, будут осложняться. Саммит G-8 в Санкт-Петербурге будет сопровождаться активной критикой в западных СМИ в адрес России. Из-за требований США и ЕС уже замедлился процесс вступления России во Всемирную торговую организацию. Грядущее официальное провозглашение независимости Косово от Сербии будет использовано Россией в качестве прецедента для решения застарелых конфликтов в Грузии и Молдове - Запад настаивает на сохранении территориальной целостности этих государств, а Москва поддерживает сепаратистские анклавы. По иранскому вопросу, имеющему первостепенное значение, Россия продолжит в принципе разделять цели Запада, выступая против западной (а, особенно, американской) политики силы. Напряжение достигнет высшей точки в 2008 г., когда и в России и в США состоятся президентские выборы. Вероятнее всего, верховная власть будет передана действующим президентом одному из членов его команды, и это назначение будет легитимировано на общенациональных выборах. (Разумеется, есть и другие сценарии - варьирующие от выдвижения Путина на третий срок до союза с Беларусью - но в настоящее время они представляются менее вероятными). Таким образом, проблема не в российских выборах, а в том, какой будет реакция Запада, а, прежде всего, Соединенных Штатов на эти выборы. Будут ли они признаны свободными, но не справедливыми, как раньше? Или ни свободными, ни справедливыми? Если руководство России после 2008 г. будет объявлено нелегитимным, то в отношениях России с США может начаться фаза прохладного отчуждения или даже реального разрыва. И все это будет проходить на фоне президентской кампании в США и может совпасть с важными шагами Украины по вступлению в НАТО. При том, что американо-российские отношения достигли низшей точки, а Кремль после 1991 г. еще никогда не был столь уверен в себе, Вашингтон должен признать тщетной отчаянную конфронтацию с Россией. Он должен понять, что позитивные перемены в России могут произойти только изнутри, и что экономические реалии, а не демократические идеалы будут мотором этих перемен. И, что важнее всего, как глава международной системы, Соединенные Штаты должны сделать все возможное для того, чтобы не позволить этой системе вновь впасть в опасное и дестабилизирующее соперничество великих держав. Дмитрий Тренин, заместитель директора Московского центра Карнеги ИНО СМИ
Ответов - 0
полная версия страницы